Бывшая огромная страна, лишенная иллюзий, разрушается, кровоточит, спекается по краям. Сандрик и Мария, выросшие на разных концах постсоветского мира – он в Тбилиси, она на острове Беринга, – казалось бы, никогда не должны встретиться. Но все-таки пути их однажды пересекаются в Берлине, в случайной болевой точке черно-белого города, которому так не хватает любви. Два взрослых человека заново переживают детские воспоминания девяностых, а незатянувшиеся раны воспаляются с прежней силой, и каждая отдельная боль становится общей болью.
Присутствует ненормативная лексика
Iron Man про Гессен: Во глубине сибирских руд... (Биографии и Мемуары)
15 12
Восхитило содержание узников "кровавого царизма":
«В Чите рудников не было. Здесь работа была другая, более легкая: декабристы чистили казенные хлевы и конюшни, подметали улицы, копали рвы и канавы, строили дороги, мололи ………
Kromanion про Лагин: Старик Хоттабыч [litres] (Советская классическая проза, Сказка)
14 12
Старик Хоттабыч почти целиком спижжен с Энсти "Медный кувшин", и отличается лишь противоестественными "острополитическими" вставками, которые, видимо Лагин менял согласно флюгеру внешнеполитического курса. Сами вставки инородны ………
