Диалог с Эвальдом Ильенковым (проблема идеального) 1017K, 201 с.(скачать) издано в 2003 г. Добавлена: 26.04.2011
Аннотация
«Диалог с Эвальдом Ильенковым» — одна из последних незаконченных работ выдающегося философа Михаила Лифшица (1905–1983), в центре которой проблема реальности идеального. Решая ее в духе своей онтогносеологии и теории тождеств, Михаил Лифшиц вступает в полемику не только со своим другом и единомышленником Эвальдом Ильенковым, но и с основными направлениями философской мысли современности. Коперниковский поворот его онтогносеологии заключается в программе Restauracio Magna — возвращения классики, постижение которой, по мнению Михаила Лифшица, доступно только свободному человеку. Издание осуществлено при финансовой поддержке Александер — Института (Хельсинкский университет, Финляндия) Публикация В.М. Герман, АМ. Пичикян и В.Г. Арсланова Подготовка текста к печати и послесловие В.Г. Арсланова
Впечатления о книге:
Belomor.canal про Ильенков: Диалог с Эвальдом Ильенковым (проблема идеального) (Философия)
27 04
Отличная книга! Цитата из воспоминаний о Эвальде "И о Лифшице. Эвальд не просто уважал его. Как-то в Москву прибыла шведская (кажется) опера с «Гибелью богов». Эвальд раздобыл три билета и мы с Лифшицем пошли в Большой. Эвальд блаженствовал, искоса поглядывал на Михаила Александровича: разделяет? А потом, когда шли домой, признался: «Знаешь, Лёф, у меня язык прилипает к небу, когда говорю с ним». Я ахнул: «Эвальд Васильевич, а я-то как же с Вами?»"
Ну и ещё "Вот с этой-то докукой мы и пошли втроем апрельским вечером к Лифшицу. В ту пору он жил на территории Третьяковки (направо и вглубь). Пришли. Открыла дверь Лидия Яковлевна: «Входите». Михаил Александрович пошел куда-то в свои книжные закрома, вскоре вернулся, в руках толстенный немецкий лексикон. Полистал, нашел – настоятельница какого-то (сейчас не помню) монастыря в Испании, XIV век. Пока мы беседовали, Лидия Яковлевна [94] (уже в черном бархатном платье с золотым медальончиком на груди) готовила стол. Звонок в дверь, открыли. Входят двое, один крупный, в демисезонном темно-сером пальто, уже расстегнутом, глаза (показалось?) очень светлые, чуть ли не белые (или это у меня в глазах?): Твардовский. Другой – Сац. Решительно, справа – слева из карманов две бутылки водки и на стол. (Думаю, что его не ждали). Представили нас: «Молодые философы. Это Ильенков, преподаватель, это его студенты». Твардовский хмыкнул и, глядя в упор: «Я себя поэтом никогда не называл». Засмеялись и за стол. Пошли воспоминания об отце Эвальда Васильевича, о довоенном Переделкино, о войне... Доставив Эвальда домой, мы с Гельмутом потом по молодому апрельскому ледку топали до четырех утра до Ленинских гор, до дома, до общежития."
Олег Макаров. про Пепел доверия
26 10
Интересно. Очень долго раскачивается сюжет, до движухи доходит после середины, но написано хорошо и читается достаточно легко.
Отличная идея причин и развития апокалипсиса. Реально триллер.
дядя_Андрей про Каратист
23 10
Какие-то однообразно у ГГ всё получается. Что в каратэ, что с девушками. И, на мой взгляд, произведение излишне перегружено специфической терминологией. Ладно, мне она знакома, а вот неподготовленный читатель может и завязнуть.