Меня многое смущает во всей этой истории.

Барон Геккерн, был, вероятно, "того" (это, однако, не "все", а Трубецкой сказал), но тогда почему он позволил Жоржу волочиться не только за Натальей Николаевной, но и за прочими дамочками ? Неужели старый гомосек был так лоялен ? Причем это он представил Дантеса ко двору, но денег особо на него не тратил - только на экипировку. Мне представляется, что он относился к Дантесу действительно как к сыну. Да, и BTW - биологический отец Дантеса был совсем не против покровительства барона. И вообще они, по-моему, были дальними родственниками (?).

Давайте глянем без пиететов. Каждый живет в своем времени, в котором все выглядит не так, как в истории.
А.С. - маленький, импульсивный, опекаемый Жуковским и похлопываемый по щеке царем, эдакий l'enfant terrible, несущий государственную службу исключительно из-за своих долгов, едва не скатившийся до государственной измены и высочайше прощенный, видимо, молитвами Н.Н.
Бабник, каких не видывал свет, и он же - ревнивец космического масштаба.
«Брат говориил мне, что иногда чувствует себя самым несчастным существом – существом, близким к сумасшествию, когда видит свою жену разговаривающей и танцующей на балах с красивыми молодыми людьми; уже одно прикосновение чужих мужских рук к ее руке причиняет ему приливы крови к голове, и тогда на него находит мысль, не дающая ему покоя, что жена его, оставаясь ему верной, может изменить ему мысленно...» (Ольга С. Пушкина к мужу).
Такой парень, думаю, без сомнения служил предметом насмешек всего кавалергардского полка (давайте не забывать, какая там служила публика), а для собственной жены А.С. был, вне сомнения, источником недовольств.

"Диплом рогоносца" был выслан только самому Пушкину и нескольким его друзьям (с довольно странным отбором), а не "всему Петербургу" (по моему, всего 7 экз.), и совершенно неясно, кто именно его изготовил. Тем не менее, сейчас почему-то считается, что именно Геккерн. Потому что "бумага нерусского производства... скорее всего, принадлежит кому-то из иностранных дипломатов" (по Абрамович). Поэтому именно барона Геккерна вызвал на дуэль Александр наш Сергеевич, но за старостью лет стреляться должен был его сын - Дантес. Этот вызов Пушкин отозвал, и история возобновилась с началом хождения слухов о семье Пушкина в свете.

А скажите, кому, нафиг, нужен был такой громкий скандал с эти дипломом ? Дипломату Геккерну, для которого вся это история закончилась отзывом ? Старик, типа, шалил, да ? Но старик был дипломат и далеко не идиот. И на приемного сына имел огромное влияние.
Может, поручику кавалергардского полка Дантесу, которому нужна была нормальная карьера и деньги, которые он мог заработать только в России (он так и уехал из России небогатым парнем), и который уже женился на Екатерине Гончаровой, став, т.о., свояком Пушкина - именно для того, чтобы купировать инцидент ? Для него дуэль, дорогой Antipode2 - это конец едва начавшейся и многообещающей карьеры в России. А ведь он служил в полку, в котором состояла вся русская "золотая молодежь" того времена. По сути, это был полк телохранителей Её Величества, придворная тусовка. И вот это, Вы думаете, он был готов пустить по ветру ? А ведь это в результате и случилось, не так ли ?
Я думаю, что Дантес вовсе не хотел распространения слухов о своей (sic !) семье, но уже ничего не мог поделать со злоязычной кавалергардской братией.

Именно Пушкин в оскорбительной форме отказывает баронам Геккернам от дома, не предъявляя, по сути, ни одного толкового обвинения. Как следствие, он получает уведомление о том, что его вызов все еще в силе: другого выхода у Геккерна просто не было, и Дантес принимает вызов ради защиты чести приемного отца. Дело сделано, и титулярный советник, камер-юнкер Александр Пушкин вызывает, наконец, на дуэль поручика кавалергардского полка, собственного свояка Жоржа Шарля де Геккерна.

Вы излагаете общепринятую и довольно несуразную версию, согласно которой два расшалившихся гомосека устроили травлю Солнцу Русской Поэзии, рискуя расположением русского монарха и своими карьерами.

По мне так и письмо, и отказ от дома суть провокации, имевшие целью в конечном счете разрушить карьеры двух иностранцев, один из которых отравлял ему жизнь одним своим существованием, а второй тому покровительствовал.